[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

— Как ты здесь очутился?

Как ни в чем не бывало играя с его волосами, Ло Бинхэ бросил:

— А я, в свою очередь, хотел бы знать, как учитель догадался?

Твою ж мать — ему ли не знать наперечёт все шрамы Ло Бинхэ, учитывая, что он их и породил!

— Ты в самом деле желаешь знать? — процедил Шэнь Цинцю.

Прижавшись к нему всем телом, Ло Бинхэ изрёк ледяным, и в то же время игривым тоном:

— Почему бы и нет? В конце концов, у нас полно времени, чтобы выяснить всё — мало-помалу.

— Тогда как насчёт того, чтобы обернуться и воочию узреть самого себя?

Улыбка застыла на лице Ло Бинхэ — и он мигом развернулся.

В сумерках комнаты проступило лицо, как две капли воды похожее на его собственное.

Его выражение было столь холодным, что от одного взгляда до костей пробирал озноб — а глаза сияли отблесками пламени, бушующего в душе.

Примечание:

[1] Надавив на переносицу – Шэнь Цинцю надавил на акупунктурную точку V1 Цзин-мин 睛明 (jīngmíng) – в букв. пер. с кит. – «ясный глаз». Воздействие на нее способствует прояснению зрения и снижению головной боли.

[2] Поясная нефритовая подвеска 佩玉 (pèiyù) – украшения пояса у аристократов.

[3] Фонарь-калейдоскоп 走马灯 (zǒumǎdēng) — в букв. пер. с кит. «фонарь скачущих лошадей» — фонарь со свечой и маленькой каруселью внутри, которая вращается от движения разогретого воздуха.

[4] Давно протоптал сюда дорожку – в оригинале 轻车熟路 (qīngchēshúlù) – в пер. с кит. «лёгкий экипаж и знакомая дорога», образно в значении «делать хорошо знакомое дело; идти по проторенной дорожке».

[5] Визитная карточка 拜帖 (bàitiě) – ещё одно изобретение китайцев :-) Использовалась официальными лицами, дворянами и прочими высокопоставленными господами, чтобы предуведомить другую сторону о визите.

[6] Фривольная – в оригинале 春风道 (chūn fēngdǎo) – в букв. пер. с кит. «весеннее ветреное настроение», весна, как вы помните, означает также любовную страсть.

[7] Выделяет – в оригинале 疼 (téng) – в пер. с кит. «болеть душой, относиться с нежностью, обожать, сильно любить».

[8] Дашисюн 大师兄 (dàshīxiōng) – в букв. пер. с кит. «самый старший брат по школе», или же «старший ученик».

[9] Всеми правдами и неправдами – в оригинале 鬼头鬼脑 (guǐtóuguǐnǎo) в букв. пер. с кит. «голова демона, мозг демона», образно в значении «дьявольский план; хитрый, изворотливый, действующий тихой сапой».

[10] [пи-и-и] – в оригинале 【哔——】- подражание звуку «пи». Сам иероглиф 哔 (bì) самостоятельно не употребляется.

[11] Сотоварищи – в оригинале 道友 (dàoyǒu) – даою – в пер. с кит. «единоверцы», в букв. пер. – «друг на пути».

[12] Люсу Мяньхуа 柳宿眠花 (Liǔsù Miánhuā) – в букв. пер. с кит. «спящий средь ив цветок», Лю – «ива», как в фамилии Лю Минъянь. Если же поменять иероглифы местами – Мяньхуа Сулю 眠花宿柳 (Miánhuā Sùliǔ), то получится «спать среди цветов, ночевать в ивах», в образном значении – «проводить ночи в публичных домах».

Глава 84. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 3

Итак, в Бамбуковой хижине очутились два неотличимых друг от друга человека.

Вся разница между ними была в том, что один из них был облачён в белое, другой — в чёрное.

Меч на поясе Ло Бинхэ также был чёрным, хоть это непросто было углядеть под слоями талисманов.

Подумать только, великий Синьмо кое-как завернули в бумагу, словно какую-то колбасу — ни единой струйки демонической энергии не просачивалось наружу.

— Слезь с него! — севшим голосом выкрикнул Ло Бинхэ, вслед за чем тотчас последовал сокрушительный удар. Его двойник в белом, пристроившийся между ног Шэнь Цинцю, вернул удар, не дрогнув — столкнувшись, две волны поглотили друг друга, развеявшись клубами дыма.

Раздосадованный, что его развлечение прервали, оригинальный Ло Бинхэ угрюмо бросил:

— Нет чтобы вернуться чуть раньше или чуть позже — надо же было тебе заявиться именно сейчас!..

Прежде, чем он успел договорить, Шэнь Цинцю присогнул указательный и средний палец, сложив их в печать, и Сюя, вонзившийся в стену после того, как он промахнулся, с дрожью высвободился и скользнул в руку заклинателя. Ухватившись за рукоять, Шэнь Цинцю замахнулся и обрушил удар на мнимого ученика.

Теснимый с двух сторон ложный Ло Бинхэ больше не мог сохранять свою вызывающую позу — он взмыл с кровати, не забыв, впрочем, напоследок ущипнуть Шэнь Цинцю за талию, и приземлился в другом углу комнаты, натянув расстроенную гримасу:

— Учитель так жесток — неужто в его сердце нет ни капли жалости к этому ученику?

Да шёл бы ты!..

Я тебе не учитель!

Этот парень был тем самым неутомимым жеребцом оригинального «Пути гордого бессмертного демона»! Прежде он уже появлялся в этом мире во время действия наказания Системы — несравненный идол читателей Чжундяна, благоговейно именуемый ими Бин-гэ!

Для Шэнь Цинцю и тогда-то его появление во сне было изрядным шоком — что уж говорить о том, когда он предстал пред ним наяву, из плоти и крови! И, судя по всему, тот Бин-гэ отнюдь не был симуляцией, созданной Системой ради отработки наказания — нет, она и вправду притащила его из той, параллельной вселенной!

Хоть Шэнь Цинцю и днём ранее замечал немало странностей в поведении своего барашка, он не мудрствуя лукаво списывал это на очередные капризы юной девы Ло, которая, похоже, на сей раз разобиделась не на шутку — его ученик и прежде временами вёл себя хуже, чем избалованное дитя, к тому же, тогда заклинателя занимало лишь врачевание его ран.

У настоящего Ло Бинхэ имелись шрамы на груди и руке, оставленные Шэнь Цинцю — и он пестовал их, словно величайшее сокровище, всеми силами препятствуя их исцелению — так откуда взяться «безупречно гладкой коже, не запятнанной ни единым изъяном»?

Не обратив внимания на это прежде, Шэнь Цинцю не мог не заметить этого, когда под вечер второго дня дело дошло до физического контакта — и, по счастью, успел натянуть удила, пока эти метафорические кони не рухнули с обрыва [1]. Подумать только, он едва не утратил честь и последнее достоинство [2]…

Теперь-то он наконец понял смысл этого «Уйди!», брошенного Ло Бинхэ, когда они столкнулись во внутренних покоях его подземного дворца: тот имел в виду вовсе не: «Спасайся, я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня!», а «Сгинь, чёртова падаль!»

Облачённый в чёрное Ло Бинхэ с мечом на поясе тотчас подскочил к Шэнь Цинцю: